«Ни о чем не спрашивай»
Памяти композитора Софии Левковской
20 июня 2011 года умерла София Левковская.
...Радостная, звонкая, легкая. Сам воздух вокруг нее наполнен улыбчивостью и светом. Юмор и талант, что называется, написаны на лице. Спина прямая, энергии через край. При этом — никакого панибратства: разговор простой, точный, по делу. Но говорить с ней весело и легко. Идеи бросает на ходу, и не поймешь — это еще в шутку? или уже всерьез обдумывает? В пальцах длинная белая сигарета. Кажется, жизнь — вечный театр, игра...
Музыка — всегда с двойным дном. Внешне броское название, остроумное, многозначное. В основе сочинения всегда занятная идея — никогда не умствование, не «раздумье о судьбах», не чисто формальная задача, — а неизменно театральная по природе выдумка. Но здесь же — и формальное строение, продуманное до деталей. И пропасть, из которой потягивает холодом...
Ее любимая героиня — Кармен (ну как же иначе!). Но та, из ее, «перезагруженной», «Кармен». Пущенной задом наперед. Так, чтобы нож выпал из руки Хозе, и Кармен спаслась, и история пошла обратно, к древнему хаосу почти утробного пения, из которого того и гляди родится мир. Может быть, другой мир? В котором Кармен не убивают и убить не могут, просто потому что... потому что так в том мире не бывает... потому что не должно быть, и точка. (Да, я невольно воспроизвел здесь Сонину манеру писать письма с бесконечными многоточиями, за которыми — и вопрос, и жест... За напечатанными словами не только слышен голос — виден даже сигаретный дымок...)
Я запомнил почему-то два разговора. Хотя их было много. Но эти два мне сказали нечто неожиданное. Один был несколько лет назад (еще до того, как мы стали регулярно видеться ради нашего «Свободного электрона», еженедельной передачи на Радио России). Мы были тогда не более чем коллегами-ровесниками, «друзьями друзей». Однако встречи музыкантов в Прачечном переулке дело обычное, там пролегает путь из консерватории в Дом композиторов. Соня заговорила вдруг о том, что — смотри, если не хлопотать, не устраивать ничего специально, желаемое все равно случается: «Помнишь притчу: сиди на берегу и жди, когда труп твоего врага проплывет мимо? Почему-то вдруг мне стали предлагать — здесь студентов, там работу... Ведь я же ничего не просила, они сами!» Помню, подумал: независимость плюс вечность в запасе, — хорошая формула для хорошего сочинителя музыки. Спасибо, что сказала.
Второй разговор — наша последняя радиопередача, о Ю. А. Фалике. Перечисляя блестящие качества Юрия Александровича, вдруг вижу, как Соня дает мне почти что ауфтакт — чтобы я сделал паузу и дал ей проговорить нечто важное. И она произносит: «... и доброжелательный! Всегда неизменно доброжелательный!» ...Господи, что ж такое с нами, если это нужно отдельно подчеркивать? — но ведь нужно — она права, вот беда. И для Сони — я увидел — это важно донельзя. Сказать — всем — по радио: ребята, нельзя без этого! Музыка у всех разная, а без этого нельзя...
Я видел, как к ней относятся студенты. С легкой душой мог отправить к ней необычного и талантливого. Другими не понятого. Поддержит, увидит самое лучшее. Профессиональная выправка, слитая с самоиронией: «Я как преподаватель анализа музыкальных форм не могу не заметить...», — и неизменная помощь.
Во всем, что Соня делала — музыка, беседы по радио, преподавание, статьи о ее любимом «инструментальном театре» — удивительная артистическая свобода. Да, почтение к учителям — но никаких шор, все дороги открыты. В сочинениях — стилевые переходы, остроумный монтаж, пластичная интонация. Умение, слушая чужую музыку, мгновенно схватить тонкую и странную деталь — без нот, ухом — сколько раз я наблюдал это, причем в студии прямого эфира (а ведь, кажется, внимание там занято совсем другим — но нет, она профессионал!).
В последние годы Соня знала, что ее ожидает. Держала выправку, улыбку. Махала сигареткой: «Ничего, я живучка», — и... ни о чем не спрашивай. Работала с невероятным напряжением. Ускоряя жизнь. Успевала к одному фестивалю, к другому, к следующему... «Музыкальная весна в Санкт-Петербурге», «Земля детей», «Звуковые пути», «От Авангарда до наших дней», «Время музыки», «Сергей Осколков и его друзья», Международная неделя консерваторий.
Во время последнего ее концерта, в Капелле, ровно за месяц до ее ухода (это была та самая пьеса под названием «Ни о чем не спрашивай»), — зал осветился вечерним солнцем и ее музыкой одновременно. Публика вздохнула и заулыбалась. Соне трудно было подняться на эстраду, но — кто это заметил?
Композитор София Левковская — бесконечно талантливая, добрая, светлая, молодая и красивая — останется для нас такой навсегда.
Музыка ее непременно будет звучать. И от времени только хорошеть.
Некролог будет опубликован в газете «Мариинский театр».
Мнение автора может не совпадать с вашим.
Но если вы выскажетесь, ваше мнение может быть опубликовано.
Пожалуйста, заполните форму: